ma vieille

"Pourtant, son dandisme à la spartiate doit étonner dans une troupe de sans-culottes où les grosses moustaches font la loi." (G. Bonheur, Qui êtes-vous, Napoléon?) — Однако его спартанская изысканность должна вызывать недоумение в отряде санкюлотов, где всем заправляли старые волки.

... nous considérions, à part nous, Sénèque comme une vieille barbe et nous aimions Napoléon à la folie. (J. Dutourd, Le Fond et la forme.) —... что до нас, то Сенеку мы считали нудным старым хрычом, и все до безумия были влюблены в Наполеона.

Il n'a peut-être que 25 ans, mais au fond c'est déjà une vieille barbe. (J. Cabanis, La Bataille de Toulouse.) — Возможно, что ему всего лишь 25 лет, но по сути дела он уже старик.

La première ouvrière le factotum de madame Lardot, vieille fille de quarante-cinq ans, laide à faire peur, demeurait porte à porte avec le chevalier. (H. de Balzac, La Vieille fille.) — Старшая работница, правая рука госпожи Лардо, сорокапятилетняя старая дева, страшная как смертный грех, жила дверь в дверь с шевалье де Валуа.

Il y avait naturellement les jeunes - artistes, étudiants et fanas - qui n'étaient que trop prêts à se lancer avec le chevalier Diaghilev à l'assaut de la vieille garde. (Diapason.) — Естественно, тут была и молодежь - художники, студенты и просто фанатики, готовые без всяких понуканий броситься вслед за шевалье Дягилевым в драку со старой гвардией.

... [Sous la figure d']une vieille garde qui vous ôte une chemise et vous refroidit quand vous avez besoin d'une chaleur céleste. (H. de Balzac, Œuvres diverses.) —... Старая кокетка, которая, сняв с вас рубашку, нагоняет на вас холод, когда вам особенно хочется пылать божественным огнем.

Comment pourrait-il aimer cette vieille baderne, cette figure dérisoire du Père terrible? (J.-L. Curtis, L'Horizon dérobé.) — Ну мог ли он любить этого старого дурака с его смехотворным видом грозного папаши?

Regarde donc ces vieilles biques dans les loges, avec leurs tas de trucs sur le corps! Est-ce que ça ne nous irait pas mieux, à nous autres, jeunesses? (J. Renard, Journal.) — Посмотри на этих разодетых старушенций в ложах. Тебе не кажется, что их наряды нам подошли бы больше, нам - молодым?

Mais les quatre cents francs que je dois à cette vieille bique, ça ne se trouve pourtant pas sous le pied d'un cheval. (G. Duhamel, (GL).) — Но ведь четыреста франков, которые я должен этой старой хрычовке, на земле не валяются.

Les camarades du maquis l'avaient accueilli par des remarques narquoises, des quolibets. Gênant, que voulez-vous... Figeac, néanmoins, faisait bonne contenance. Lorsqu'un gamin de sa troupe venait lui taper sur le ventre en s'écriant: - Alors, vieille branche, comment vas-tu? Ça boume? Figeac répondit sur le même ton. (J.-L. Curtis, Les forêts de la nuit.) — Макизары встретили Фижака шуточками, насмешками. Неловко вышло, нечего и говорить. Тем не менее, Фижак не терял присутствия духа. Когда парень из его отряда, похлопав его по животу, спросил: - Ну, старина, как поживаешь? Дела идут? - Фижак ответил ему в тон.

Watrin ne cessait de pleurer depuis la nouvelle, et ce terrible guerrier, cette culotte de peau, ce vieux dur-à-cuire qui pleurait, c'était épouvantable, avec une pointe de grotesque qui empirait tout. (A. Lanoux, Le Commandant Watrin.) — С тех пор, как это стало известно, Ватрен не переставал плакать, и видеть, как плачет этот отчаянный вояка, этот старый служака, прошедший огонь и воду и медные трубы, было страшно, немножко смешно и от этого еще страшнее.

Valentin est le valet de chambre-maître d'hôtel des Galvoisier. C'est une vieille ficelle poisseuse d'une quarantaine d'années. (J. Deval, Mademoiselle.) — Валентин - лакей и метрдотель в доме Гальвуазье. Это стреляный воробей, лет сорока.

Aujourd'hui, on préférait pour s'amuser tout casser, tout démolir, tout dévorer, tout pirater, et le Claude n'y comprenait plus rien, qui n'était plus, il est vrai, qu'une vieille noix. (R. Fallet, La Soupe aux choux.) — Теперь, чтобы поразвлечься, предпочитают все переколотить, все разрушить, все истребить, все разграбить; такой человек как Клод не мог этого понять, но, по правде сказать, он уже слишком устарел

M. Marc Ribert m'enseignait que Racine était une perruque et vieille savate. (A. France, La vie en fleur.) — Г-н Рибер учил меня, что Расин просто рухлядь, старая калоша.